Тема “ПСИХ”

ПСИХ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

“Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чём-то более разумном и великом. Делайте добро! “ (Антон Павлович Чехов)

1.

Неподалёку от города К. в посёлке Н., за лесочком у ручья на опушке расположена психиатрическая больница. Много-много лет существует этот дом для изломанных человеческих судеб. Странно как-то, такое страшное место, а является поводом для улыбочек, шуток и анекдотов. Кто-то считает, что так происходит от чрезмерной дурости людской. Другие, напротив, утверждают, что это последняя защита от отчаяния. Шутовство, как натянутая струна между бездной мрака, в которую насильно окунают, и глупостью, творимой людьми по инерции. И струна эта играет и звенит, вертит людей своей буйной музыкой, и люди не властны над собой, не умеют остановиться и умиротвориться. Можно ли как-нибудь иначе избежать сумасшествия?

Главный врач посмотрел на новую практикантку поверх очков:

-- А что, лицеприятнее местечка для Вас не нашлось?

-- Понимаете, не хочу в начале учёбы искать лёгких путей. Наша профессия требует закалки, вот я и подумала…

-- В проруби закаляются. Отличница значит?

-- Да не то чтобы… Видимо тянет меня к сложностям, к необычностям.

-- Ну, в сложных необычностях дефицита нет. А вот в препаратах… Впрочем что с Вами об этом! Надолго к нам?

-- Думаю, на весь срок обучения.

--Думаю, пока не сбежите… Ладно, посмотрим.

Маша конечно же поскромничала. Сама из интеллигентной семьи, блестяще окончила гимназию, у себя на медицинском стала звездой факультета. Мама музыкант, преподаватель по классу фортепьяно, отец учитель истории. Она выросла в атмосфере любви и здоровой семейной обстановки. Старший брат заведовал кафедрой квантовой теории и физики высоких энергий. Средний брат учился в консерватории, мечтал создать свою рок группу.

Эта девочка сама толком не знала, зачем выбрала психиатрическую больницу для практики. Как-то само вздумалось и захотелось. Представлялось, что это замечательная идея.

Когда новенькую вводили в курс дела, и рассказывали истории болезней пациентов, ей очень любопытным показался один больной с потерей памяти.

И вот они встретились.

--Вас я раньше здесь не видел. Вы очень не похожи на здешних сестёр.

--А мне говорили, что у Вас амнезия, ничего не помните, да и неразговорчивы.

--Неразговорчивый, это так. Не о чем, да и не с кем тут разговаривать.

--Но ведь надо же поставить точный диагноз, а без ответов на вопросы это очень сложно.

--Иногда вопросы важнее ответов.

--Что Вы имеете в виду?

--Очень сложно человеку объяснить ясное и очевидное. Нужно пройти определённый путь.

--Понятно жизненный опыт и тому подобное. А может просто цену себе набиваете?

--Вы рассуждаете как моя бывшая жена.

--Ага, значит обман, что ничего не помните?

--А кто сказал, что ничего? У меня эпизодические провалы памяти. Не помню последних событий, перед тем, как сюда попал, и ещё кое-что. Я просто не хочу здесь ни с кем говорить, мне тошно. И скажите на милость, какой диагноз может поставить психиатр, если человеку тошно?

--У Вас, кажется, циклотимия, близкая к дистимическому состоянию. Также признаки антероградной и генерализованной амнезии. Впрочем, с этим надо будет ещё разобраться.

--Чего?! А по-русски, пожалуйста?

--Психическое расстройство, связанное с депрессиями. Не помните последних событий, и как Вы сказали, еще кое-что.

--Загрузили себе голову терминологией. Как же после этого к живым людям прикасаться будете? Извините, как Вас зовут?

--Маша. Со мной, однако, Вы заговорили.

--Вы интересны. Когда среди пустоты встречаешь вдруг девушку, в которой бьется пульс жизнерадостности и чувствуется неравнодушие, это очень видно. Только, пожалуйста, не стройте из себя врача. Вам это не к лицу.

--Ого! Спасибо конечно. А Вы случаем не дамский угодник, не ловелас?

--Не думаю. Я живой, а не мёртвый.

--Уж в этом я нисколько не сомневаюсь. А как Вас зовут?

--Не помню. Местные меня зовут просто – Псих.

--Это жестоко, и должно быть очень обидно.

--Мне нет до них никакого дела.

--Я ни за что на свете Вас так звать не стану.

--Очень мило. Спасибо.

2.

Когда-то, ещё в гимназии, Маша читала одну книжку какого-то неизвестного учителя. Еще тогда она думала посвятить себя медицине. Но одна мысль из той книжки засела в ней неразрешимым гвоздём. А именно, что психологи, занимающиеся душой человека, дальше всего от души. И врачи, лечащие человека, всегда находятся от человека на расстоянии пропасти. Что такое больной? – Всего лишь клиент. Средство для заработка и пропитания. И чем в этой больнице может помочь психиатр? Он в пациенте видит только душевнобольное существо. Всего лишь!

--Странное дело. Может это и непрофессионально, но я могу разговаривать с Вами только как с нормальным.

--Чего же тут странного?

--Но Вы тут на лечении. Наука признаёт таких как Вы… Не могу, у меня не вяжется, психиатрическая больница, эта палата, коридоры… и Вы тут…

--Психбольной?

--Не смейтесь, это не смешно! Это жутко. Какая-то чудовищная ошибка.

--Но ведь у меня расстройство головы. Я не всё помню, что со мной было. То есть помню практически всю свою прошлую жизнь, а потом провал. Да и в прошлой не помню толком, кто я?

--Вы нормальный человек. И если даже есть определенные проблемы, это не даёт никому права держать Вас здесь взаперти, как в тюрьме.

--Вы Чехова читали, “Палата N6”? Там доктор Рагин мог нормально общаться только с душевнобольным. ”Свободное и глубокое мышление , которое стремится к уразумлению жизни, и полное презрение к глупой суете мира – вот два блага, выше которых никогда не знал человек.”

--Да помню, за что и сам угодил в палату N6. Но я всегда думала, что это просто художественный вымысел. Мир сошёл с ума настолько, что даже пациенты в психбольнице кажутся более нормальными по сравнению с так называемыми нормальными. Но мы-то с Вами здесь и сейчас, в реальном времени, в реальной жизни.

--Жизнь иной раз удивляет своей фантастичностью. Мне и идти-то некуда. Не к Вам же квартирантом?

--А Вам что-нибудь говорили, как Вы сюда попали, откуда?

--Да говорили. Устроил дебош на вокзале с пьяными бомжами. Находился в виде, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность. Разбил голову полицейскому гитарой, был невменяемый и озверевший.

--Вы?! Бред какой-то! Я постараюсь всё выяснить. Увидимся завтра.

--Как скажете. До завтра.

3.

--Ну что Вам сказали в полиции?

--Ничего. Сказали, что всякие дураки каждый день шастают. Что у них очень много дел. Что с преступностью надо бороться, чем всяких пьяных бомжей считать.

--Ну и как, борются? Какой в вашем городе уровень преступности?

--Самый замечательный. Ладно, что о них говорить, всё равно ничего не добьёшься. Зато кое-что выяснила у санитаров. Вас доставили в полицию в состоянии крайнего возбуждения. По их словам Вы несли там какую-то чушь про “галочки и план реализации”. Называли общество “рабами цивилизации”. Что-то невразумительное говорили об ”атеизме церковников”. Агитировали за безбрачие, утверждали, что в ЗАГСах “творится вынужденное баловство псевдовлюблённых”. Потом с Вами случился удар и в бесчувственном состоянии были доставлены сюда. Сознание было потеряно от нервной истощенности и голода, также в крови был найден алкоголь. Придя в себя отвечали односложно только на простые вопросы о самочувствии, в основном молчите и всех дичитесь. И что Вы на это скажете? Вы что псих?

--А обещали не называть меня этим словом.

--Извините, я за Вас очень расстроилась. Но мне нужны объяснения. Обещаю терпеливо слушать. И очень хочу верить, что при мне Вы бредить не станете.

--Ну с церковниками я, пожалуй, погорячился.

--А Вы про закон о защите чувств верующих слышали? Вы бы еще в храм пошли с такими проповедями.

--Чувств верующих ни в коем случае оскорблять нельзя. Но мало ли каких странных законов не пишут. Ладно, Бог с ними совсем. Согласен, тема деликатная. Не будем её трогать пока.

--Не будем, хорошо. А остальное? У меня старший брат собирается жениться.

--От души поздравляю! Невеста добрая?

--Так Вы же отрицаете?

-- Я и правда ничего из тех событий не помню. Но, что такое могло быть, вполне признаю. Видимо и впрямь погорячился. Скорее меня не так поняли.

--Не то слово. Ну, объясняйтесь же, очень Вас слушаю.

--У Вас айфон?

--Да, а какое это имеет значение, уж не намекаете ли на ”роскошь человеческого общения” Экзюпери? Не уводите, пожалуйста, в сторону.

--Экзюпери был замечательно прав, но я не об этом. Откройте, ну хоть Википедию, наберите ЗАГС.

--Ну?

--Читайте.

--ЗАГС – органы записи актов гражданского состояния. И что?!

--Что может быть общего между любовью и записью акта гражданского состояния?

--Это просто формальность. Что из-за этого не жениться теперь?

--Да нет, просто смешно как-то. А иной раз драматично. Неравные браки, расчёты, договоры о дележе имущества -- и всё это ЗАГС.

--Допустим, но зачем так серьезно к этому относиться. Это всего лишь часть необходимой формальности. Я сама против мещанских браков. Против преступлений перед настоящими любовными отношениями мужчины и женщины. Но не госучреждения в этом виноваты, а сами люди с их корыстями. И потом, как быть с детьми без законной регистрации брака?

--Да я и не спорю. Мы все живём в цивилизованном обществе, и не можем выйти из него добровольно, т.е. попадаем в рабство. А те, кому так жить невмоготу, вроде меня, становятся маргиналами, и в соответствии с законами всё той же цивилизации попадают сюда. Вы всё ещё уверены, что моё нахождение здесь ошибка?

--Не знаю. Я себя не ощущаю под гнётом какого-то рабства. Продолжайте.

--Почему вонять в общественном транспорте каким-нибудь невозможным парфюмом можно, почему можно громко хлюпать соломенкой, когда пьешь сок из пакетика, какого чёрта до сих пор нет ни одного цивилизованного закона, запрещающего чавкать жвачкой над ухом? Почему в нашем цивилизованном мире нет запретов на необразованность и бескультурье? В какой цивилизованной стране мира есть законы, запрещающие ложь и цинизм? Зато в жаркий летний день присесть в скверике на лавочке с бутылочкой пивка, или после нервного рабочего дня расслабиться и затянуться сигареткой – это уже нарушение Законодательства Российской Федерации!

--Но почему бы тогда не относиться к этому с юмором? Вспомните, как у Германа Гессе: ”Юмор – это мост между реальной жизнью и её идеалом”. И потом проблемы, которые Вы перечислили, это так мелко.

--Очень мудро. А я бы сказал, что юмор – это брак по расчёту между мещанкой и маргиналом. Как быть, если всё достало?

--Не знаю. Как-нибудь. Ну хоть пожалеть что-ли. Не себя, конечно, а этих Ваших рабов цивилизации. Вы-то зрячий, Вам-то что цивилизации бояться? Вы уже так и останетесь самим собой. Быть собой, значит быть в ладу с совестью. А у раба совесть задушена, чего его судить, его жалеть надо. Будьте в ладу с совестью и всё будет хорошо.

--А если сам не в ладу?

--Боритесь с собой, рвитесь, падайте, опять вставайте, да что мне Вас учить, лучше меня ведь всё это знаете.

--А хотите, что помню расскажу. О том, что считал самым дорогим, о жене.

--Интересно послушать.

--Только обещайте, что не для диагнозов. Давайте просто беседовать и слушать друг друга, как человек человека.

--С радостью. Вот Вы Чехова упоминали, а мне в “Чёрном монахе” так тоскливо за Андрея Васильевича было. Ну кому, и впрямь, мешало его сумасшествие. Зачем вообще понадобилось его лечить. Может и в Вас есть что-то похожее. Я не верю, что в Вас есть что-то дурное. Что было на вокзале, наверняка от какого-нибудь сильного потрясения произошло. Рассказывайте же.

--Да, а ведь Антон Павлович сам был врач, забавно правда? Не верите, что есть дурное? Ха! Вот сейчас и расскажу, как жену свою…

--Убил? Будем Позднышева разыгрывать?

--Не смешно. Это очень серьёзно. Не убивал я конечно же никого, но покалечил, серьёзно покалечил. Может и права была, что всю жизнь ей испортил, время покажет.

--А где вы жили с женой, не в наших краях?

--Не помню. Странно как-то, и как зовут её, не помню. Помню только, как прозывал её в разное время. По началу, я звал её Неточка. Она мне очень напоминала ту трогательную сиротку – Неточку Незванову из неоконченного романа. Кошку её помню – такой вечно шипящий комок шерсти. Невзлюбила меня её кошка дико, плоскомордая такая, Сосулькой звали. В семье-то она ласковая была, а с чужими сущая ледышка.

--У меня тоже кошка с плоской мордочкой, Дашкой зовут. Только моя ласковая со всеми. Пугливая, правда, очень. Как гости придут, забьётся в самый тёмный угол, присматривается. Потом успокоится, видит что никакой опасности нет, хвост распушит и сама к гостям на коленки лезет. А иной раз так подойдет к тебе важной поступью и прямо в голос требует, чтобы её на ручки взяли. Прямо так и требует! А уж если за ушком ей погладить, или по пузику, то так размурлыкается, всю ночь тарахтеть будет.

--Говорят домашние животные воспринимают своих хозяев словно дети родителей.

--Да, мне моя Дашка тоже иногда ребёночка напоминает. А у Вас с женой дети были?

--Нет. Мы не были расписаны. Если уж совсем точно, мы просто встречались. Всем ведь влюблённым кажется, что у них всё по-другому, всё наоборот. Вот и мы блаженствовали и фантазировали наши уникальные отношения. Помню, как надо мной все смеялись по поводу женитьбы у пенька.

--Как это, играли в ЗАГС на выезд?

--Просто играли. Это было поздней осенью, промозглым вечером. Мы спрятались от дождя под сосной. Погода, надо сказать, была препротивнейшая, совсем не для супружества. Но нас это даже подзадоривало, ведь всё наоборот! У меня была бутылка пива, ей купил дыневый коктейль. Там был пенёк, который послужил нам столиком и алтарём. Мы смешали дыню с пивом пополам, что символизировало наше единство противоположностей, сказали друг другу слова любви и согласия и выпили на брудершафт.

--Потом плохо не было?

--Нисколько, отличный напиток получился. Мне его один знакомый бармен показал, говорил, что в одной элитной гостинице в Москве это фирменный коктейль. Врал конечно. Но пить было действительно вкусно. Нам так было весело, так хорошо. Неточка прыгала, хлопала в ладоши. У нее особенность была, от сильного восторга она всегда ойкала и прыгала, хлопая в ладоши, так детишки обычно резвятся. Помню, меня это так умиляло всегда.

--Моих братьев тоже умиляет, когда разойдусь. Мы все девчонки немножечко дети. А родители часто говорят: - “Маша, когда же ты, наконец, повзрослеешь?”

--А у моей мама очень хорошая женщина, на одну яркую певицу похожа, забыл какую... Мы однажды с такими серьёзными лицами подошли к Ирине Алексеевне (вот как кошку и маму звали не забыл) и говорим, что муж и жена теперь. А она смотрит, улыбаясь, мол, как это? А Неточка хитро ей в ответ: “А вот!” У моей Неточки на добрую половину вопросов ответом было это игривое “а вот!” Тогда Ирина Алексеевна и говорит: “ну раз зять уже, тогда хоть лампочку вкрути что-ли, а то раньше неловко просить было, гость ведь, а теперь и сроднились выходит.” А у них дом старой постройки, потолки выше трёх метров, а я всю жизнь высоты боюсь. Подают мне, значит, стремянку. Как говорится “назвался груздем, полезай…” И полез с трясущейся… кхм, жуть, с трясущимися ногами.. в общем первую лампочку разбил, две запасные тоже вдребезги, полное фиаско потерпел.

--Так вот Вы чем жену покалечили! Вонзили ей в сердце осколки от разбитой лампочки?

--Если бы! У меня, как Вы наверно заметили, тяга к ассоциациям. Только не путайте, я не живу миром книжных романов. Но то, что меня волнует, глубоко переживаю. Ничто не может так научить отличать идеальное и ценное, как хорошая книга. Но видимо заигрался. Не всегда дружил с тактичностью, мягко говоря. Мы как-то вместе читали “Братьев Карамазовых”. Я читал за мужчин и от автора, а она за женщин. И так у неё замечательно Грушенька выходила. Начал звать её Грушенькой. А персонаж-то неоднозначный. Мне бы успокоить. А я, дурак, и сам выискивал что-нибудь нехорошее и с Грушенькой сравнивал. А сам-то ведь вёл себя далеко не как Алёша. Скорее как Митя, причём, в самых дурных его проявлениях. А тут еще, как назло, она пополнела на 10кг. Имя Груша очень смущало и задевало. “Что же это сегодня с грушей сравниваешь, а завтра хряком величать станешь? И вообще, что пристал? Что ты во мне всё дурные качества выискиваешь, гусь общипанный! Вместо того, чтоб в душу гадить, ценил бы лучше, что есть! Только и умеешь бесить, для этого что-ли свои книжки читал?”, тут и я заводился: ”Ты, кошка драная, чем спорить, слушать бы научилась и слышать. Вскармливаешь исключительно собственное эго, одна косметика на уме, за тряпку мать продашь”. Так и ругались, нет бы обоим делом каким важным заняться. Да и сам я, как выяснилось, слушать и слышать не умел.

А история с лампочками пустяки. Это стало вроде семейного анекдота. Еще один забавный случай был. Сидим как-то на кухне, Ирина Алексеевна, добрая женщина: “что зятёк, чем еще порадуешь по хозяйству?” Выкрутился кое-как, яичницу пожарил. Мне показалось съедобно вышло. А Грушенька моя, нет уж пусть лучше будет Неточка, полчаса из замкнутой комнаты выйти не могла. Вообще-то я готовить люблю. Моя-то была к кулинарным делам неспособна. Могла, правда, салатик там порубить, картошку пожарить, вот и вся кухня.

--Вот рассмешили-то. Как же вы жить собирались вместе после. А как же дом, дерево, гвоздь забить, полку привинтить?

--Не знаю, как-то не думал об этом. Сейчас, к примеру, многие барышни имеют автомобили, это ведь не значит, что они в карбюраторах должны уметь копаться.

--Жена будет работать, а Вы обеды с ужинами варить? Что ж, тоже не плохо, голодными не останетесь.

--Нет, почему же только жене работать? Такая крайность вовсе не к чему. А готовить да, можно сказать, люблю. Только это по вдохновению. На кухне гением может быть только мужчина. Настоящая хозяйка гением на кухне не только не может быть, но и не имеет права. Гениальность не признаёт никакой ответственности, и часто граничит с абсолютной бездарностью. Если бы Вы знали, сколько продуктов я перепортил. Когда прихожу на кухню, мне нет дела до того, что в итоге приготовится. Главное процесс, вдохновение, азарт и эксперименты. А настоящая хозяйка должна накормить детей после школы, мужа после работы, ей не до экспериментов.

--Так значит Вы гений кулинарного искусства? Ладно, ладно, не серчайте, мне понятна Ваша теория, это всё нормально. Только можно и возразить. Вот я тоже очень люблю готовить, меня мама и бабушка с детства учили. И тоже обожаю экспериментировать, новые рецепты постоянно выучиваю. А за муж выйду, навыки на всю жизнь останутся. Вы просто экспериментировали, без всякой школы. А я учиться люблю. Мне папа в том году подарил книгу “Французская кулинарная традиция при дворе Людовика XIV”. Сегодня хочу “рыбу по-королевски” запечь.

--Ух ты! Что-то так кушать захотелось.

--Хотите, я Вам завтра принесу к обеду?

--Конечно!

--А борщ, это вообще мой конёк.

-- Обожаю борщ, а у меня щи недурно выходят.

--Также как и яичница?

--Нет , потом-то я все-таки сделал работу над ошибками. А борщ с галушками?

--Можно и с галушками, по-всякому варю. Тогда до завтра, и историю Вашу продолжите завтра, обещаете? А то приготовить еще всё надо успеть, я Вам и борща тоже принесу.

-- Ну всё, мне пора здесь в короли переквалифицироваться.

--Боюсь, не выдержите конкуренции. Тут есть уж один, неспокойный. На казнь всем приглашения раздаёт.

4.

Весть о дружбе молчаливого пациента с новенькой практиканткой дошла и до главврача. Посмотрев на Машу по своему обыкновению поверх очков, Николай Васильевич на минуту о чём-то задумался, потом наконец промолвил:

--Заговорил, стало быть, осёл валаамский. Что ж, может оно и к лучшему. Понаблюдай за ним. Вот тебе и практика будет, сочиненьице там какое накалякаешь для диплома.

--Мне кажется, он вполне нормальный человек, только своеобразный.

--Да тут все нормальные, пока чудить не начинают. А ведь скоро все зачудим, препаратов ведь шиш… впрочем, что с тобой об этом!

--Значит, мне можно с ним общаться сколько угодно?

--Общайтесь на здоровье.

--А Вы меня, как доктора Рагина из палаты N6 тоже не упечёте?

--Палата N6? У нас в шестой вроде доктор Фауст?

--Да я же о Чехове.

--Чехов? Какой ещё Чехов? Что ты мне, девочка, голову морочишь? Здесь дурдом, а не библиотека. Тоже мне, развелось умников! И без того психов хватает. Где вот эти прохвосты с препаратами?…впрочем, что с тобой об этом! Ступай, трудись на благо отечественной психиатрии. Ступай, ступай, и без тебя дел невпроворот.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

“Пустое вы сердечным ты

Она обмолвясь заменила,

И все счастливые мечты

В душе влюблённой возбудила.

Пред ней задумчиво стою;

Свести очей с неё нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

И мыслю: как тебя люблю!”

(Александр Сергеевич Пушкин)

1.

Они сблизились и подружились. Ничто не может быть так естественно, как настоящая задушевная дружба мужчины и женщины. Всегда люди пытаются определить для себя смысл и значение любви. Многие отклоняются в страсть, влюблённое страдание. Часто принято считать любовь бурной стихией и даже болезнью. Ученые копаются в мозгах, находят там какие-то сдвиги. И поведения людей, последствия этих сдвигов называют любовью. Всё может быть. Любовь, любовь, до чего же многозначно это слово! А может всё дело в простой, задушевной и наиглубочайшей дружбе мужчины и женщины? В открытом доступе во внутренний мир друг друга. В понимании и принимании всего друг в друге. Может быть такое полное слияние мужчины и женщины, умение отдавать себя друг другу, жить друг ради друга, и есть та самая любовь? То самое искусство любить.

Маша навещала его ежедневно. Они шли друг к другу путём хорошего знакомства. Постепенно, шаг за шагом, узнавали друг друга. И им было радостно.

-- Привет. Как ты себя чувствуешь сегодня? Опять грустил о чём-нибудь?

--Нет, я давно перестал грустить, ты же знаешь. Хотя, если только веселиться и развлекаться, можно действительно сойти с ума.

--Конечно! А то зачем тебе зазря тут место занимать? Слушай, мы как-то так хорошо проводим время в наших беседах, я уж и не помню сколько дней. А ведь я к тебе за всё это время никак и не обратилась. Тебе не кажется, что это странно и глупо? Ты ведь до сих пор для меня человек без имени.

--А ты вспомни, сколько раз за всё это время я тебе говорил: ”Здравствуй, Маша”, или по иному какому случаю начинал обращение к тебе с произношения имени?

--И то правда. Это не хорошо.

--А мне кажется, у нас обыкновенное, естественное общение. Многие знакомые и друзья, встречаясь на улице, общаются без имён. Никто над этим не зацикливается.

--Не соглашусь. Ругаться не будем, но не соглашусь. Ты что-то не то говоришь. Давай попробую объяснить.

--С удовольствием слушаю.

--Ты раньше своей девушке, которую называл женой, сам давал прозвания. Звал её тем или иным именем, ласкательными словами, вроде” кисонька”, “солнышко”, “моя хорошая умничка” и т.д. И это было выражением и подчёркиванием твоих особенных чувств. В этом проявлялась твоя нежность к любимой. А мы с тобой скатились до какого-то безличия. Да, наши диалоги звучат естественно. А ведь для кого-то и браниться естественно, или вообще только мычать. Для меня, например, естественно будет звать тебя – родной мой. Мы ведь становимся родными.

--Машунь, ты не представляешь, как трогательно и приятно это слышать. Счастлив, что ты права. И ты, мой светлый лучик, только ты так хорошо и по-доброму можешь объяснять. Это так здорово!

--Вот и отлично. И я придумала тебе имя. Возможно ты своё настоящее когда-нибудь и вспомнишь, но зачем ждать? У меня был дедушка, его звали Мишей. Самый умный, самый добрый и любимый дедушка на свете. К сожалению его уже нет. Зато есть любимое имя. Вот и тебе предлагаю зваться Мишей.

--Принято.

--Надеюсь, ты не слишком огорчился, что я не последовала твоему примеру, и не подобрала тебе имя какого-нибудь литературного героя?

--Вот ещё, глупости какие! Быть Мишей для тебя. Носить имя любимого дедушки, да разве можно придумать что-нибудь лучше. Я просто счастлив!

--Ну и славно, мой родненький. А теперь мне пора бежать. И когда, наконец , я услышу окончание твоей истории? Давай завтра с этого и начнём, буду после завтрака.

--Хорошо.

2.

--Чем всё-таки ты её обидел?

--Понимаешь, Машунь, часто задаюсь вопросом, как научиться не разочаровывать? Во мне будто бес какой сидит. Вроде всё хорошо и бах, сглупил и покатилось. Как я уже говорил, мы начали ссориться. Стали терять общий язык. Но она как-то ушла в себя. Мы на какое-то время расстались. Не помню, где-то с пол года не виделись. Потом она сама мне позвонила. Это было летом, пошли в лес гулять. Она стала такая тихая, задумчивая. Прямо как кроткая у Достоевского. Да уж, опять Достоевский.

--И ты начал звать ее кроткая?

--Не помню. Кажется я тогда звал ее уже просто по имени, только в уменьшительно ласкательной форме. Вот не могу вспомнить, как её звали и всё тут! Короче. Стала кроткой и покладистой. Я так радовался ей. Правда мелкие ссорки случались, но это было совсем иное. Обычно успокаивал её, говоря, что она моя самая отходчивая, самая добрая, самая нежная и так далее. Она побзюкает немного, мол недобрая и непокладистая, и вообще не дождёшься пощады, а у самой в глазах уж веселье и задор светятся, и такая бескорыстная нежность. Когда злилась, на её личике удивительно смешивались совершенно взрослое страдание и злость, и чистая девичья любовь, и цветочная нежность. Будь я художник, замечательный бы получился портрет. Она так и говорила о своём состоянии: “я на тебя злюсь и люблю, люблю и злюсь!”

Ей во чтобы то ни стало хотелось чего-то добиться самой, кем-то стать. Она выучилась на хореографа. После хотела изучать культурологию. Потом ей вздумалось быть художницей. Это нормально. Только я никак не мог разделять её страдания при подготовке к экзаменам. Многие девочки настолько исполнены чувством ответственности перед подготовкой к какой-нибудь работе. Так мучаются, переживают. А мне со стороны все эти её проблемы такими пустяшными казались. Обижалась очень, что не поддерживаю её. А я просто не знал, чем поддерживать. Думал, что если уж она всё это затеяла, если эта игра необходима, то пусть. Лучше будет, если я ни во что вмешиваться не буду. Да и видеть все эти мучения было невмоготу. Ну не мог я к этому также как она серьёзно относиться! Мне главное было, что она замечательный человек, красивая, открытая добрая девушка. Что может быть главнее? Для меня всё остальное казалось причудами. Я совершенно искренне рад был бы как-нибудь помогать. И совершенно искренне был холоден к её страданиям. Людям часто свойственно придумывать себе проблемы. Она очень огорчалась, что вместо того, чтобы просто побыть с ней рядом во время подготовки к работе, я проводил вечера с друзьями. Говорила: ”Я ведь от тебя ничего не требую, никаких профессиональных советов. Мне нужно, чтобы ты просто подставил жилетку для моих слёз, когда мучаюсь. А ты с дружками веселиться предпочитаешь. Бросаешь меня всегда”. Но это не совсем так. Неправда, что вовсе о ней не заботился. Отнюдь. Всё что мог, делал для неё. Видимо не то. Смотришь на другие семьи и пары. Видишь и грубость мужей, и ограниченность жуткую. Удивляюсь, живут же люди. По стольку лет вместе живут! Как-то переваривается всё, перетирается. Что ж у меня-то всё наперекосяк?

--Да, правда, многие живут вместе подолгу. Сама поражаюсь, как наши женщины могут терпеть некоторых мужчин. И по 20 и по 30 лет терпят! Мне кажется от безысходности. Многие девушки заранее принимают возможные семейные конфликты. А может и бессознательно к этому готовы. Просто живут по принципу “как все”.

Но ты же сам задрал планку. Сам стал придумывать непохожести, и не справился со своей ролью. Одинаковые выбирают одинаковых. А твоя девушка, как ты сам же утверждал, была необыкновенная. Ты заставил поверить её в необычную, избранную любовь. И, думаю, даже меньшая оплошность, чем у тебя повлекла бы к неизбежным ссорам. И получилось, не желая того, предал в ней веру в идеал. А в самом начале проявил себя блестяще, заворожил её своим мировоззрением, своей одарённостью.

--Только, когда придурь побеждает одарённость, человек погибает и всё погибает. Я только умел стремиться к идеалам. Да, читал свои умные книжки, учился ориентироваться. Но сам далеко не идеален. Я вовсе не желал пускать пыль в глаза. И не был никогда никаким ни чистым, ни святым. А всегда учеником. Я хотел, чтобы мы вместе учились. И если уж и брался учить, то только лишь как старший ученик младшего, но не в коем случае не как учитель. Учителем вполне может быть только святой. Ты задумывалась когда-нибудь, за что так многие ненавидели, да и сейчас ненавидят Льва Толстого? А у него ведь есть чему поучиться, он сам почти учитель, то есть почти святой. Или как принято сегодня говорить, несвятой святой. Ну разве можно о себе было писать, что трусливый, лживый, глупый и развратный? Среди читателей обязательно найдутся настоящие трусливые, глупые, лживые и развратные. Людям свойственно судить по себе, своими мерами. Модно утверждать, что каждый имеет право на собственное мнение. Вот прям-таки каждый и поголовно. Чушь!!! А я говорю, дурака необходимо лишать какого-либо мнения. Чего доброго может быть от мнения дурака? Вот Максим Горький говорил: ”Когда подумаешь о Толстом, то становится радостно за человечество вообще”. Представляешь, ему было радостно, что он современник великого писателя. Но кому есть дело до мнения Горького? Да разве может вызвать интерес хорошее мнение? Клубника слаще!

Но я, кажется, отвлёкся. Немного в сторону ушёл.

Как я уже сказал, стала кроткая, скромная такая, задумчивая. У неё особенность появилась, бывает, молчит весь день, а я что-то болтаю, какие-то мысли формулирую, растекаюсь мыслью по древу. А она после промолвит что-нибудь, так тихо спокойно скажет, и такая мудрость в её словах, такая сила мысли слышится, ясность. Это как чистота религии. Внутреннее умение различать правильное от заблуждений, добро от зла. А если рассуждать начинаешь, формулировать, то ничего кроме глупой болтовни не выйдет. И сам запутаешься.

Землянику очень любила. Пошли как-то по грибы. Она и проснулась-то в выходной в такую рань только ради земляники. Утро свежее, солнечное. Душисто! Грибов насобирали, вышли на заброшенную железную дорогу. А там земляники целая поляна. Вот праздник-то для моей вкусненькой! Смотрю, глаза загорелись, давай собирать. И что ты думаешь? Она и не думала есть её сразу. Наберёт сначала целую ладошку самой крупной, и мне отдаёт. Говорю: ”Что же ты сама не ешь, так хотела ведь ”, а она рассмеётся : ” После, после. Сначала тебя накормлю, а мне и так хорошо”. И это так искренне было, так по-настоящему. Ей действительно было вкусно не самой кушать, а мне отдавать, понимаешь? Вот оно прекрасное мгновение, которое остановить бы надо!

А после…после я привыкать стал. Распустился, распоясался. Какие-то сплошные гулянья, посиделки. А ей скучно всё это, ей другого хотелось. Пьяные посиделки с друзьями её очень раздражать начали. А я не сумел во время остановиться. Так и покалечил её. Душу её покалечил, понимаешь? Так и расстались. Я пытался после что-то сделать, исправить. Стихи писал:

Муза дней моих беспечных,

Бархатных ночей принцесса.

Мне б в изяществах словесных

Поощрять твоё кокетство.

Мне б пожаром неустанным

Жечь своё воображенье;

Иль каким-нибудь Жуаном

Пред тобою на коленях.

Ты блаженство, Ты творенье,

Верь в своё предназначенье;

Пошло всякое сравненье!

Дар любить, есть дар бесценный.

Слова дар, есть бриллиант.

Страсти свойство мимолетно;

Пепел родный страсти брат.

Не сгорай же в нетерпеньи,

Счастье лишь – хороший час;

Я отличное общенье

На всю жизнь хочу для нас.

Поздно. Так и расстались. Глупо, глупо, глупо!

Как-то в транспорте её встретил. Кучу времени проехали друг подле друга, а сказать было нечего. Быть не может ничего больнее и жутче! Слов не нашлось друг для друга, представляешь?!

--Да, больно всё это. Не знаю, что и сказать. Но хорошо, что ты не впал в равнодушие. Хорошо, что страдаешь.

--Да не нужны мне все эти страдания! Не хочу я их. Нормальным быть хочу. Чтобы не обижать никого, не разочаровывать.

--Меня не разочаруешь, обещаю. Я обязательно буду что-нибудь придумывать. Буду всё предчувствовать. Всё будет хорошо, обещаю. Верю и обещаю.

3.

Самые замечательные мысли, самые душевные, чистые и поистине гениальные приходят к барышням и юношам лет в 15, особенно к барышням. Вот только застенчивость мешает этим проявлениям. Так и остаётся несказанным самое сокровенное и самое важное.

Взрослея, наделав кучу оплошностей, человек грубеет, становится самоуверенней, смелее, силён в жизненном опыте. Жизненный опыт – это всего лишь перегной ошибок. Человек укореняется. Встав на накатанные рельсы бездумной стабильности, так и катится по ним до самой смерти.

Что такое быть свободным человеком? Кому это вообще нужно? Свободен ли человек с деньгами, или несвободен от страха банкротства? Свободен ли властвуя, или зависим от подчиненных? Свободен ли любя, или блаженный узник семейного счастья? Свободен ли в образе и подобии своём Богу, или вечный раб? Быть рабом любви и добра, возможно ли такое? Возможно ли равнять рабство и идеал?

4.

--Я обязательно должна найти способ вытащить тебя отсюда.

--Да уж, засиделся на казённых харчах.

--Не знаю пока как, но всё это должно кончиться хорошо. Ты абсолютно здоров. Для меня ты нормальный. Главное, что для меня. И еще…я всё думаю о твоей истории. Себя ставлю на её место, разные исходы воображаю. Может быть это влюблённость, может еще что. Но я бы… я бы простила.

--Да как же?...

--Послушай, может и наивный пример, но мне так проще. Фильм недавно смотрела с Микки Рурком, “Рестлер” называется. Что поделать, с детства влюблена в этого актёра. Нравится он мне и всё! И не смейся!

--А я и не смеюсь нисколечко. Хороший актёр.

--Я понимаю. Всё это фильмы так себе. Не в этом дело. Там главный герой, всю жизнь занимался реслингом. Сплошные бои, геройство, победы, карьера, слава. А личная жизнь в жертву. Теперь он стар и болен. На ринг нельзя, сердце. Человек пытается начать жизнь заново. Пытается исправить ошибки. У него уже взрослая дочь. Отношения более, чем холодные. Он пытается всё исправить. Вроде получается. Договариваются вместе поужинать в любимом ресторанчике. И как у тебя… бах, и глупость. Накануне он напивается в кабаке, всю ночь веселится с какой-то путаной. И напрочь забывает про ужин с дочерью. Жизнь только начала налаживаться. Казалось бы, вот он реальный шанс. А он его так глупо пропивает и прогуливает. Дочь простить его не может. Есть у него и подружка. У неё тоже всё нескладно в жизни. Маленький ребёнок на руках, надо воспитывать, ставить на ноги. Он пытается быть для неё подходящим мужчиной. Она не верит. Для неё он так, легкомысленный любовник-бродяга на один день. Не верит ему, и баста. Ничего мужику не остаётся, как вернуться к прежней жизни, обратно на ринг. Выходит на ринг и умирает. И всё, нет человека! А что нужно-то было для нормального продолжения жизни? Просто терпение и помощь. Всего-то! Прости его дочь, поверь в него эта подружка. И всё было бы хорошо. Допустим не с первого раза. Допустим и не со второго. Может только с десятого или с сотого. Да не важно! Жизнь бы продолжалась. И совершенно честно тебе заявляю, я бы простила. Так, просто по-женски, сердцем бы простила.

--Спасибо тебе, ангельчик мой! Ты просто чудесный ангельчик!

--И еще кое-что. Давно хотела тебе сказать. Хорошо, что ты мне всё о себе рассказал. Хорошо, что у нас с тобой всё открыто, мне так и нужно. Но, ты уж больше не вспоминай её при мне, пожалуйста. Пойми, это не ревность. Это другое. Нельзя так при мне, хорошо?

--Знаешь, я всё чаще и чаще задаюсь вопросом, а была ли она вообще? Может это всё мне приснилось. Не было никакой жены. Наверняка ведь приснилось.

И прошёл день. И было утро. И случилось настоящее чудо на земле. Не смотря ни на что, великое теплое солнце, как всегда без разбора, обогрело всех, и злых и добрых. И солнце как всегда дало надежду. Молчаливо и ласково пообещало всем, что каждому ещё предстоит целая жизнь впереди.